ХРИСТИАНСКИЙ УКЛАД ДОМАШНЕЙ ЖИЗНИ СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА СЕРГИЯ (вспоминает архимандрит Иоанн Разумов, впоследствии митрополит Псковский и Порховский).

11 (23) января 1867 года в Нижегородской губернии в городе Арзамасе в семье протоиерея Николая Страгородского родился сын Иван, будущий патриарх Московский и всея Руси Сергий.

ХРИСТИАНСКИЙ УКЛАД ДОМАШНЕЙ ЖИЗНИ СВЯТЕЙШЕГО ПАТРИАРХА СЕРГИЯ (вспоминает архимандрит Иоанн Разумов, впоследствии митрополит Псковский и Порховский).

Прежде чем увидеть великого святителя, мне много приходилось слышать о его выдающемся уме и учености. Господь дал мне увидеть его впервые в 1916 году в бытность его архиепископом Финляндским, во время его посещения старцев Зосимовой пустыни, где я находился в то время молодым послушником.

Будущий Первосвятитель Русской Церкви ознаменовал свое пребывание торжественным архиерейским богослужением, после которого он преподал братии свое святительское благословение и каждому дал свой благодатный отеческий совет. Я прекрасно помню те слова, которые владыка сказал мне: “Не будь нерадив в деятельном спасении своем, преуспевай в послушании старцам, и Господь просветит твой ум”.

В то время это был еще сравнительно молодой, статный владыка, с большой темной, но уже седеющей бородою. Его одеяние было иноческим: шерстяной подрясник. Монашеский ремень стягивал его тонкую фигуру, на груди, поверх кашемировой рясы, была панагия из слоновой кости с изображением Казанской Божией Матери. Несмотря на малое времяпребывание в монастыре, владыка оставил о себе навсегда светлую память.

В 1926 году, в числе других братьев, Господь сподобил меня посетить Саровскую пустынь и поклониться святым мощам преподобного отца Серафима. Проезжая Нижний Новгород и узнав, что Нижегородским митрополитом в то время был владыка Сергий, мы сочли своим долгом зайти в Крестовоздвиженский монастырь посетить дорогого владыку и получить его святительское благословение. Ласково приняв нас, владыка с любовью говорил о Саровской пустыни, о ее великом подвижнике, преподобном отце Серафиме, которого он не только высоко чтил, но и считал покровителем всей своей жизни.

Духовным образ Преосвященного владыки и его глубоко проникновенные наставления все больше и больше привлекали меня. Я мечтал служить ему и быть всегда с ним в духовном единении. И вот Господь исполнил мое желание, и в последнее десятилетие мне пришлось быть его келейником.

На мою долю Господь послал великое утешение — быть свидетелем многих домашних подвигов и строгой христианской жизни покойного Святейшего Патриарха.

С того времени как он принял пострижение, владыка взял себе за правило вставать в пять часов утра, вычитывать положенное иноческое правило, посещать все церковные богослужения и ежедневно читать святую Библию на трех языках (по-еврейски, гречески, славянски). Это занятие Святейший называл: “Библейский урок”.

Ни одной минуты не проходило у него без молитвы и труда. Совершая свое келейное правило и все ежедневные службы, он сверх того занимался еще подвигом умной Иисусовой молитвы.

“Трудолюбивый, он был каждый день в работе, стараясь плоть свою с юных лет бесстрастно покорить, чтоб душу праздностью, ум — негой не растлить, гонитель лености, он возбуждал сонливых и сам был образцом трудов благочестивых”.

Его жизнь напоминала собой житие библейских патриархов. Во всем была скромность и простота. Все его движения, милый и задушевный тон его речи, добрый юмор и всегдашняя ровность и спокойствие отражали глубокий духовный мир и светлую собранность его души. У Святейшего не было своих житейских стремлений и интересов, и он часто говорил о себе: “Не к тому себе живу, но Тебе нашему Владыке и Благодетелю”. Эти слова были путеводной звездой всей его жизни, и он всегда указывал, что основной путь жизни — искание Царствия Божия и правды его.

Распорядок дня у Святейшего исполнялся с такою же точностью, как церковный устав, никакое событие не могло его нарушить.

В девять часов — легкий завтрак, после которого начинался прием посетителей, продолжавшийся до обеда.

К посещавшим его архипастырям и священникам он относился с глубочайшим вниманием и участием. Если во время разговора собеседник касался осуждения ближнего, Святейший спешил заметить, говоря: “А вы не осуждайте, ведь и на солнышке пятнышки есть, но Господь Своим теплом обогревает праведных и грешных. И вы немножко потерпите, и Господь вам поможет, и все будет хорошо”.

Кроме духовенства к Святейшему приходили и простые миряне, но он их также любовно принимал, благословлял, утешал советами и говорил: “Вы же, возлюбленные, пребывайте непоколебимо в вере и святом послушании Матери-Церкви. Будьте тверды и верны в служении добру и правде, поддерживайте малодушных, будьте мужественными и верными сынами нашей Родины”.

После приема, в три часа был скромный обед, после которого Святейший разрешал себе небольшой отдых. Немного отдохнув, Святейший внимательно разбирал полученную почту. На письма он отвечал сам, ни одно письмо не оставалось без ответа.

Покончив с корреспонденцией, Святейший принимался за газеты. Он всегда был в курсе всех политических событий. Затем приступал к вечернему правилу, каждый день вычитывая дневные службы по Октоиху и Минеям; если сам лично не служил всенощного бдения в храме. Углубившись в молитву, Святейший часто забывал об ужине и, утомленный молитвенным подвигом, спокойно ложился спать, чтобы подкрепить силы. Каждую ночь Святейший вставал в три часа и вычитывал “двенадцать избранных псалмов” с поклонами.

Так строго день за днем проходила светлая жизнь Ангела Русской Церкви.

В течение всего своего долгого земного пути покойный Патриарх жил единой жизнью с великим русским народом. Всюду, где нужна была помощь, простиралась его благодеющая рука. Примеры этого мы видим, начиная с Духовной академии, когда он своим студенческим трудом помогал отстающим в науках товарищам. Когда же он стал занимать административные должности (инспектора и ректора Петербургской Духовной академии), то он на получаемое жалование поддерживал необеспеченных друзей-сирот, Эта любовь и забота о человеке сопутствовала ему в течение всей его жизни. Владыка был строгим монахом и точным исполнителем всех возложенных на него послушаний.

Он был великим ревнителем святоотеческих преданий и канонической чистоты Православной Церкви, поэтому всякое несогласие и церковный раскол болезненно действовали на его апостольскую душу Одаренный от Господа, он мудро приводил всех отступников от церковного единения к тихому пристанищу единой святой Матери-Церкви.

Святейший Патриарх был особенно близок к народу в годину Великой Отечественной войны, возбуждая в нем уверенность в победе над врагом. Как гром грянула над Русской землей ужасная весть о нападении на нас гитлеровских полчищ. Святейший узнал об этом в воскресенье 22 июня 1941 года, когда после службы вернулся из Кафедрального собора. Это известие так глубоко его взволновало, что после некоторого размышления, ободренный молитвой и уверенный в небесной помощи, он заявил присутствующим: “Господь милостив, и Покров Пресвятой Девы Богородицы, всегдашней Заступницы Русской земли, поможет нашему народу пережить годину тяжелых испытаний и победоносно завершить войну нашей победой”.

Когда вражеская опасность нависла над Москвой, верующие люди просили Патриарха, бывшего тяжело больным, оставить Москву и переехать на время в безопасное место. Долго не соглашался Патриарх в самое трудное время оставить своих пасомых, но, уступая просьбе верующих, решил совершить трудный путь эвакуации, переехать в город Ульяновск.

Но и на новом месте Патриарх не изменил обычного порядка своей жизни, хотя мы и переживали многие лишения и скорби военного времени. Порядок дня Святейший исполнял с такою же точностью, как и в Москве; он рано вставал, вычитывал положенные правила, и, кроме того, по советам врачей, владыка каждый день совершал часовую прогулку

Сердце владыки было настолько добрым, что он никогда не проходил мимо чужого торя. Однажды, когда он возвращался домой с прогулки, его встретила бедная вдова, потерявшая мужа и детей на фронте, она просила помочь ей. Святейший посоветовал почаще посещать церковь и причащаться Святых Таин и хотел было дать ей денег, но их не оказалось, и тогда он снял с себя дорогие часы с золотой цепочкой и отдал их неизвестной женщине.

Или другой случай. К Святейшему обратилась одна бедная старушка, которая сказала, что она замерзает в нетопленой комнате. Владыка сейчас же дал ей довольно крупную сумму и помогал ей в период всего своего пребывания в Ульяновске.

Проживая в Ульяновске, Святейший по-прежнему имел тесную связь через переписку со всей своей паствой. Особенно сильно беспокоился он за ленинградскую паству во главе с Ленинградским митрополитом Алексием. Получая письма из города-героя, он со скорбью говорил: “Вот нам-то хорошо здесь и покойно, а вот им-то там каково, находясь в руках у смерти”.

Всякое событие, связанное с народным горем, глубоко затрагивало душу любвеобильного Патриарха. Я вспоминаю такой случай. Это было летом 1942 года, когда Святейшему стало известно, что из Ленинграда по Волге, в глубокий тыл эвакуировались изнуренные голодом дети. Эти пароходы останавливались в Ульяновске. Святейший с церковного амвона обратился с призывом к пастве отрешиться от своих личных корыстей и отдать все свои силы на служение Родине и помощь детям-сиротам.

В день Богоявления Господня Святейший возглавил крестный ход на Иордань. Эти были дни решающих боев за Сталинград, и Святейший особенно горячо молился о ниспослании небесной помощи нашему доблестному воинству. Неожиданная болезнь заставила его слечь в постель. В ночь на 2 февраля 1943 года Святейший, пересилив свой недуг, попросил меня помочь ему подняться с постели. Встав, владыка с трудом положил три земных поклона, воссылая благодарение Господу. Когда я помогал Святейшему снова лечь в постель, он мне сказал: “Господь воинств, сильный в брани, низложил восстающих против нас. Да благословит Господь людей Своим миром! Может быть, это начало будет счастливым концом”. Утром мы по радио услышали радостную весть о разгроме немецких войск под Сталинградом.

По приезде в Москву владыка направился в Кафедральный собор, где совместно со многими архипастырями был отслужен благодарственный молебен. После молебна, радостно приветствуя народ, владыка говорил: “Возблагодарим Господа за наше благополучное возвращение в дорогую для нас Москву. Хотя много переживаний перенесли мы за минувшие годы войны, но много и славных подвигов совершено всем нашим народом. Неувядаемой славой покрывает себя русская армия. Ее усилиями враг не мог приблизиться к Москве, и она по-прежнему стоит цела и свободна, сияет своим Кремлем, народ по-прежнему молится в своих храмах. Мы ждем только одного: когда, наконец, прогонят всех фашистов с родной земли. Больше половины испытаний пережито. Будем мужественны, не уклонимся, еще немного потерпим и венцом славы увенчаны будем от Христа и Бога нашего”.

8 сентября Поместный Собор епископов избрал на пост Патриарха Московского и всея Руси Патриаршего Местоблюстителя Блаженнейшего Сергия, в течение семнадцати лет неотступно стоявшего у кормила церковного корабля. Всю ночь накануне интронизации Святейший в своей келии на коленях со слезами молил Господа о помощи ему и достойном принятии сего высокого звания.

На патриаршем посту Святейший с еще большим рвением отдавал все свои силы на служение Святой Матери-Церкви. Особенно напряженная работа ложилась на Патриарха в период заседаний Синода. Вместе с приезжими архиереями на этих заседаниях решались важнейшие вопросы по устроению церковного порядка.

Высокопоставленным людям свойственна величавость и сознание своей власти, но у Патриарха и тени не было этих чувств. Почти все близкие и далекие называли его Дедушка. Как много говорит это слово! В нем сознание близости, отсутствие всякой сановности, да и кто может быть мудрее, чем дедушка! Такие светлые и благие свойства духа приобретаются великим подвигом служения Богу и неустанной молитвой.