Сила Божия в немощи совершается

admin 07/12/2018
Карттинка новости: 

 

В 2018 году исполняется 160 лет со дня рождения талантливого русского иконописца Григория Николаевича Журавлева (1858-1916), от рождения не имевшего ни рук, ни ног. 
Вот его удивительная история: 

Читая жизнеописание (так и хочется сказать: житие) Григория Журавлева, невольно вспоминаешь евангельский рассказ об исцелении Господом Иисусом Христом слепорожденного. «Ученики Его спросили у Него: Равви! Кто согрешил, он или родители его, что родился слепым? Иисус отвечал: не согрешил ни он, ни родители его, но это для того, чтобы на нем явились дела Божии» (Ин 9, 2-3).

Эти слова в полной мере можно отнести к Григорию Николаевичу Журавлеву, талантливому русскому художнику и иконописцу, чье имя в XIX веке было известно далеко за пределами Самарской губернии. А началась эта история весной 1858 года, в день, когда жительница села Утёвка Бузулукского уезда Мария Журавлева разрешилась от бремени мальчиком. Личико младенца так и светилось, но сердце матери болезненно сжалось: у новорожденного не было ни рук, ни ног. 

В то время муж Марии, призванный в декабре в армию, служил на Кавказе, и от него вот уже два месяца не было вестей. Досужие языки тут же нашли «объяснение» случившемуся, обвинив Марию в тайном прелюбодеянии, за которое Господь покарал ее рождением уродца. Нашлись и доброхоты, посоветовавшие женщине уморить ребенка голодом. Но Мария знала, что совесть ее чиста, и верила, что Господь не оставит ее в беде.

Гриша рос на удивление жизнерадостным и смышленым мальчиком и вскоре стал всеобщим любимцем. Старшие брат и сестра заботливо ухаживали за ним, соседские мальчишки охотно принимали его в игру. Жизнь Марии была нелегкой – ее муж так и не вернулся домой, пропав без вести. Детей поднимала одна. Узнав о ее тяжелой доле, предводитель уездного дворянства отставной генерал Тучков взял семью под свою опеку, регулярно посылая Марии продукты, одежду и игрушки. 

Каждое воскресенье Журавлевы ходили в храм. Гришу старший брат возил на тележке, сколоченной крестным Акимом. Во время богослужений мальчик с восторгом рассматривал иконы и росписи и не раз восклицал: «Вот бы и мне научиться писать такие образа!» Казалось, его ничуть не смущало то, что у него нет рук, проблема была лишь в том, чтобы найти учителя…

В шесть лет Гриша начал самостоятельно ползком передвигаться по двору, и однажды Мария с изумлением увидела, как малыш, зажав в зубах прутик, рисует на земле зверюшек и человечков. Мария подошла ближе и поразилась: не всякий здоровый ребенок в гришином возрасте смог бы нарисовать так похоже. 
 
Способности мальчика не остались незамеченными: учитель местной земской школы Василий Троицкий сам вызвался давать ему уроки грамоты, арифметики и рисования. Гриша все схватывал на лету, без труда складывал, вычитал и умножал и часами, зажав в зубах перо, выводил в тетради буквы. Почерк у Гриши был каллиграфическим.
 
Очень скоро Троицкий понял, что талантливому мальчику необходимо настоящее образование, и обратился к самарскому губернатору Александру Дмитриевичу Свербееву с просьбой позаботиться о его будущем. 

Увидев гришины тетради и рисунки, губернатор распорядился снять для Журавлевых квартиру недалеко от гимназии и устроил туда обоих братьев. А спустя три года Гриша начал учиться иконописи у самого Алексея Сексяева.
 
Заготовки для икон делал старший брат Григория Афанасий, он же смешивал краски. Остальное юноша делал сам. Он работал до изнеможения, пока челюсти не сводила судорога, и Сексяеву оставалось лишь изумляться его настойчивости и целеустремленности. Одновременно Григорий брал уроки живописи и самостоятельно осваивал черчение и анатомию.

Спустя несколько лет именитый мастер признал, что ученик превзошел своего учителя. Иконы Григория были «как живые», они дышали, излучая неповторимый свет. 

О юноше заговорили. Посмотреть на диковинного иконописца съезжались знатоки со всей губернии. Все больше людей почитали за честь заказать ему образ Спасителя, Божией Матери или любимого святого. Григорий охотно брался за все заказы, независимо от сословной принадлежности и достатка заказчика. На обратной стороне образа он неизменно выводил: «Сию икону писал зубами безногий и безрукий крестьянин Григорий Журавлев из села Утёвка».
 
Писал Григорий и для храмов. Нерукотворные иконы мастера-самородка украшали самарский собор Христа Спасителя, церковь Святых апостолов Петра и Павла и храм Живоначальной Троицы в Утёвке. От напряженной работы зрение Григория стало стремительно ухудшаться, пришлось заказать очки. 

В январе 1885 года Губернское земское собрание, высоко оценив «труды Григория Журавлева по части самоусовершенствования в искусстве живописи», назначило ему пенсию в размере 60 рублей. А спустя год настоятель утёвского Свято-Троицкого прихода обратился к Григорию с просьбой… расписать новый каменный храм.
 
Осознавая масштаб и сложность работы, односельчане сочли это предложение безумием и уговаривали Журавлева отказаться от заказа. Но Григорий не испугался. «Невозможное человекам возможно Богу», – только и сказал мастер и принялся за дело.
 
На сводах купола Журавлев изобразил Святую Троицу и семь архангелов, на стенах храма – святых апостолов Иоанна и Андрея и митрополитов Петра и Алексия Московских. Готовил краски, как всегда, Афанасий, но всю остальную работу мастер делал сам, лежа в специальной подвесной люльке. Десны безрукого иконописца кровоточили, спина покрылась пролежнями и язвами. Улыбаясь окровавленными губами, слепнущий Григорий шутил: «Вот теперь я и вправду инвалид!..» 

К январю 1892 года работа была закончена, храм торжественно освятили. Сельчане и многочисленные гости, приехавшие на праздничную Литургию, не переставали восхищаться великолепными фресками. Молва об удивительном иконописце достигла Петербурга, и император Александр III лично пригласил Григория в столицу, чтобы тот написал портрет царской семьи. И вновь Журавлев блестяще справился с задачей. 

Незадолго до смерти у Григория открылся дар пророчества. Он предрек, что в России грядут страшные времена, когда священников будут расстреливать, храмы – взрывать, а над иконами – глумиться. Но самому Григорию, милостью Божией, не довелось дожить до этих дней. 15 (28) февраля 1916 года он мирно почил в Господе и был похоронен в родном селе, в ограде расписанного им храма. Похороны были скромными, а на деревянном кресте, установленном на могиле иконописца, по просьбе усопшего написали всего два слова: «Се человек». 

Многим из присутствовавших на погребении бросилось в глаза, что маленький гроб Григория очень напоминал раку для хранения святых мощей. Тогда же по селу разнеслась молва о первом чуде, связанном с именем утёвского иконописца. 

По причине тяжелой болезни Григорий так и не смог закончить икону Божией Матери «Благоуханный цвет», чем немало огорчил заказчика. Лежа на смертном одре, он просил своего Ангела-хранителя завершить работу над святым образом. Когда же после смерти Григория заказчик приехал в Утёвку, чтобы забрать икону, все увидели, что образ не только завершен, но и покрыт олифой. 

С тех пор прошло сто лет. За это время односельчане Григория не раз убедились в истинности его пророчества. Величественный собор Христа Спасителя, для которого Журавлев написал не одну икону, был взорван большевиками. Но храм в селе Утёвка, превращенный в овощной склад, уцелел. Уцелели и храмовые росписи. 

Сегодня имя Григория Журавлева известно немногим, но его иконы продолжают жить, благопоспешествуя верующим в молитве, даруя утешение и надежду. И вновь и вновь подтверждают, что «всё возможно Богу» (Мк 10, 27), а сила Божия «в немощи совершается» (2 Кор 12, 9). 

 

https://www.proza.ru/2015/12/02/1366

Аватар пользователя admin