Святые Борис и Глеб

Быть свя­тым — зна­чит при­бли­зить­ся к Бо­гу. Свя­тость од­на, но до­ро­ги, к ней ве­ду­щие, раз­лич­ны. По­это­му сре­ди свя­тых мы и на­хо­дим та­кое раз­но­об­ра­зие. Пре­по­доб­ные, свя­ти­те­ли, му­че­ни­ки, пра­вед­ные, про­ро­ки, апо­сто­лы, бла­жен­ные, бла­го­вер­ные ца­ри и кня­зья… Бо­рис и Глеб при­над­ле­жат к осо­бо­му чи­ну свя­тых — их по­чи­та­ют как стра­сто­терп­цев.

Стра­сто­тер­пец — до­слов­но «пре­тер­пев­ший стра­да­ния» — озна­ча­ет не со­всем то же, что «му­че­ник». Му­че­ник — зна­чит сви­де­тель ис­тин­но­сти хри­сти­ан­ской ве­ры, по­стра­дав­ший за ве­ру и не от­рек­ший­ся от Хри­ста под стра­хом му­чи­тель­ной смер­ти. Стра­сто­тер­пец же — это тот, кто по­стра­дал, но не за ве­ру Хри­сто­ву, а по ка­ким-то дру­гим при­чи­нам. Как стра­сто­терп­ца по­чи­та­ют по­след­не­го рус­ско­го им­пе­ра­то­ра Ни­ко­лая II — во­все не за ре­ли­ги­оз­ные убеж­де­ния рас­стре­лян­но­го боль­ше­ви­ка­ми. Стра­сто­терп­ца­ми бы­ли и пер­вые рус­ские свя­тые Бо­рис и Глеб, по­гиб­шие в усо­би­це по­сле смер­ти их от­ца — кня­зя Вла­ди­ми­ра, кре­сти­те­ля Ру­си.

При чем же тут свя­тость? Меж­до­усо­би­ца, граж­дан­ская вой­на, по­ли­ти­че­ский рас­чет… Пер­вое впе­чат­ле­ние от ле­то­пис­ных по­вест­во­ва­ний толь­ко уси­ли­ва­ет со­мне­ние. Бо­рис и Глеб па­ли жерт­ва­ми че­сто­лю­би­вых пла­нов стар­ше­го бра­та Свя­то­пол­ка, по­сле смер­ти от­ца (1015) устра­няв­ше­го воз­мож­ных пре­тен­ден­тов на власть. До кре­ще­ния князь Вла­ди­мир вел раз­гуль­ную жизнь, имел мно­го жен и на­лож­ниц. Де­ти от раз­ных жен не бы­ли друж­ны, а по­ло­же­ние Свя­то­пол­ка, стар­ше­го сы­на, фор­маль­но­го на­след­ни­ка и, зна­чит, ве­ли­ко­го кня­зя Ки­ев­ско­го, бы­ло и во­все неустой­чи­вым. Вла­ди­мир не лю­бил его и сы­ном при­зна­вал не вполне: ро­див­шая Свя­то­пол­ка гре­чан­ка бы­ла уже бе­ре­мен­ной, ко­гда до­ста­лась кня­зю «в ка­че­стве тро­фея» от уби­то­го им бра­та Яро­пол­ка. Та­ков был Вла­ди­мир Крас­но Сол­ныш­ко до кре­ще­ния. Та­ко­вы бы­ли фе­о­даль­ные по­ряд­ки на Ру­си.

Со смер­тью кня­зя Вла­ди­ми­ра сно­ва на­сту­па­ет тем­ная по­ло­са: ве­ро­лом­ство, из­ме­ны, же­сто­ко­сти. Бо­рис за­ко­лот при­слан­ны­ми Свя­то­пол­ком бо­яра­ми и ва­ря­га­ми, Гле­ба за­ре­зал при­нуж­ден­ный к это­му его же соб­ствен­ный по­вар, убит и еще один брат — Свя­то­слав. По­сле тя­же­лой борь­бы власть в Ки­е­ве за­хва­ты­ва­ет Яро­слав, так­же сын Вла­ди­ми­ра, позд­нее про­зван­ный Муд­рым. Бес­смыс­лен­ная и бес­по­щад­ная усоб­ная грыз­ня…

Неуже­ли но­вая ве­ра так ни­че­го и не из­ме­ни­ла? Неуже­ли об­ра­ще­ние Вла­ди­ми­ра, да­же от­ме­нив­ше­го на вре­мя смерт­ную казнь, бы­ло лишь вре­мен­ным эпи­зо­дом, лич­ным де­лом кня­зя, не по­вли­яв­шим на жизнь го­су­дар­ства? Да, лю­ди оста­лись людь­ми, вой­на вой­ной и смерть смер­тью. Но центр тя­же­сти сме­стил­ся — по­явил­ся но­вый смысл, но­вое на­прав­ле­ние осмыс­ле­ния дей­стви­тель­но­сти. Свя­тые стра­сто­терп­цы бы­ли пер­вы­ми вест­ни­ка­ми об­нов­ле­ния.

И Бо­рис, и Глеб бы­ли пре­ду­пре­жде­ны, что на них го­то­вит­ся по­ку­ше­ние, но они со­зна­тель­но не ста­ли со­про­тив­лять­ся, да­же не пы­та­лись спа­стись бег­ством. Они вы­шли из иг­ры, от­верг­нув ос­нов­ное пра­ви­ло — зуб за зуб, глаз за глаз. Это был са­мый силь­ный от­вет. И дей­ство­ва­ли они во­все не из от­ча­я­ния или апа­тии. Кня­зья лю­би­ли жизнь, ра­до­ва­лись сво­ей мо­ло­до­сти (к мо­мен­ту ги­бе­ли им не бы­ло и трид­ца­ти), ужа­са­лись и бо­я­лись смер­ти, до по­след­ней ми­ну­ты стре­ми­лись из­бе­жать ее — но все же пред­по­чли по­сле­до­вать при­ме­ру Иису­са Хри­ста. Ведь и Гос­подь был в си­лах из­бе­жать крест­ной смер­ти. Мог про­сто прой­ти меж­ду лю­дей и скрыть­ся, как де­лал это преж­де, мог вый­ти из-под стра­жи, и око­вы не по­ме­ша­ли бы Ему, как не по­ме­ша­ли вый­ти из тюрь­мы апо­сто­лу Пет­ру. Но Он не сде­лал это­го. Не стал Он за­щи­щать­ся и зем­ны­ми сред­ства­ми: оста­но­вил под­няв­ше­го меч Пет­ра, не стал апел­ли­ро­вать к за­ко­ну. Спа­си­тель мол­чал пе­ред Иро­дом, ни­че­го не от­ве­тил и Пон­тию Пи­ла­ту, доб­ро­воль­но от­прав­ля­ясь на стра­да­ния.

Так же по­сту­пи­ли Бо­рис и Глеб. Бо­рис на­хо­дил­ся во гла­ве зна­чи­тель­но­го вой­ска, ко­гда по­лу­чил весть о смер­ти от­ца, но пред­по­чел не поль­зо­вать­ся во­ен­ной си­лой и, рас­пу­стив бой­цов, ожи­дал ве­стей от стар­ше­го бра­та Свя­то­пол­ка — как от за­кон­но­го на­след­ни­ка от­цов­ской вла­сти. Муд­рый Яро­слав пре­ду­пре­ждал Гле­ба об опас­но­сти, со­ве­то­вал не ехать в Ки­ев. Но и Глеб не за­хо­тел при­ни­мать в рас­чет по­ли­ти­че­ские со­об­ра­же­ния и так­же встре­тил убийц без ору­жия.

По­двиг крот­кой жерт­вен­но­сти бра­тьев про­из­вел боль­шое впе­чат­ле­ние на недав­них языч­ни­ков сла­вян — о фе­но­ме­наль­ной по­пуляр­но­сти стра­сто­терп­цев сви­де­тель­ству­ет оби­лие со­хра­нив­ших­ся спис­ков жиз­не­опи­са­ний и осо­бен­но вес­ко — ка­но­ни­за­ция: Бо­рис и Глеб бы­ли пер­вы­ми при­знан­ны­ми свя­ты­ми Рус­ской Церк­ви. Но урок, ко­то­рый из­вле­кал на­род из ис­то­рии их стра­даль­че­ства, при­во­ди­мой в жи­ти­ях по­дроб­но и про­чув­ствен­но, с опи­са­ни­ем пред­смерт­но­го том­ле­ния кня­зей-бра­тьев, ко­то­рые «сле­за­ми раз­ли­ва­ше­ся», вы­гля­дит на пер­вый взгляд неожи­дан­но. Бо­рис и Глеб по­чи­та­лись как по­кро­ви­те­ли рус­ско­го вой­ска, по­мощ­ни­ки на по­ле бра­ни. «Сла­бые», ни­че­го не сде­лав­шие для соб­ствен­ной за­щи­ты, они оста­лись в на­род­ной па­мя­ти как свя­тые во­и­ны, пред­во­ди­те­ли пра­во­слав­но­го во­ин­ства. Этим под­чер­ки­ва­ют­ся очень важ­ные чер­ты об­ли­ка стра­сто­терп­цев. Во-пер­вых, их пат­ри­о­тизм — они не ис­ка­ли сво­ей, удель­ной вы­го­ды, а мыс­ли­ли бо­лее ши­ро­ко, мас­шта­ба­ми стра­ны, все­рьез под­чи­ня­ясь пра­ву стар­ше­го — на нем зи­жди­лась вся фе­о­даль­ная го­судар­ствен­ность. И во-вто­рых, «без­оруж­ная во­ин­ствен­ность» — не в си­ле Бог, а в прав­де. На­сто­я­щая по­бе­да до­ста­лась не Свя­то­пол­ку, про­зван­но­му Ока­ян­ным, а Бо­ри­су и Гле­бу, ко­то­рые рас­счи­ты­ва­ли не на свои си­лы, а на пра­вед­ность и прав­ду.

Эти же прин­ци­пы рас­кры­лись, но уже бо­лее пол­но и бо­лее яр­ко в де­я­тель­но­сти Алек­сандра Нев­ско­го. На­ка­нуне Нев­ской бит­вы, ко­гда князь Алек­сандр при­ни­мал непро­стое ре­ше­ние вы­хо­дить про­тив пре­вос­хо­дя­щих сил про­тив­ни­ка, один из его со­рат­ни­ков ви­дел но­чью, как по Неве плы­ла лод­ка, а в ней — свя­тые Бо­рис и Глеб. И Бо­рис про­из­нес: «Брат Глеб, ве­ли гре­сти, да по­мо­жем срод­ни­ку сво­е­му кня­зю Алек­сан­дру».
Cвя­щен­ник Ни­ко­лай Со­ло­дов.
Источник: https://azbyka.ru/days/p-neobychnye-voiny-preduprezhd..

Художник Евгений Демаков.
"Святые Борис и Глеб".