Дневник Пришвина

Январь 1929. Птицы прилетели к тому месту, где был храм, чтобы рассесться в высоте под куполом. Но в высоте не было точки опоры: храм весь сверху донизу рассыпался. Так наверно и люди приходили, которые тут молились, и теперь, как птицы, не видя опоры, не могли молиться. Некуда было сесть, и птицы с криком полетели куда-то. Из людей многие были такие, что даже облегченно воздохнули: значит, Бога действительно нет, раз Он допустил разрушение храма. Другие пошли смущенные и озлобленные. И только очень немногие приняли разрушение храма к самому сердцу, понимая, как же трудно будет теперь держаться Бога без храма – ведь это почти то же самое, что птице держаться в воздухе без надежды присесть и отдохнуть на кресте – А может быть и так, – думали они, – что все это отрицание приводит каждого к пересмотру того, что считалось и действительно было положительным, но износилось и требует капитальной очистки и возобновления. После революции все имена должны приблизиться к своим телам, и так, что если назовет кто-нибудь имя, положим, Бог, то это и будет сам Бог с существом своим, а не просто имя-звук, как было допрежь. Вот именно потому так и тревожно теперь жить, что каждому нужно установить существо того, что он просто лишь называл…
#ДневникПришвина

После сноса Храма Христа Спасителя, 1931 год.