Германия напала на Советский Союз в день летнего солнцестояния - 22 июня 1941 года.

Гитлер, был мистиком, по-сути – сатанистом и, выбирая дату нападения на Россию, выбрал этот день – самый длинный день в году. После него день начинает сокращаться, а ночь – расти. Гитлер надеялся, что «возрастающие» силы тьмы будут помогать ему… Но в 1941 году на это день, 22 июня 1941 года пришелся подвижный (т.е. каждый год празднуемый в разные дни) церковный праздник - день всех святых в земле Российской просиявших. На границе вражеские полчища встретили наши святые !...
22 июня 1941 г. советский народ застыл у тарелок громкоговорителей: «Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня, в 4 часа утра, внезапно, без объявления войны…» - Молотов говорил твердо, медленно, сурово произнося каждое слово. Но он говорил стране то, что должен был произнести Сталин. Руководитель страны вовсе не был подавлен страшным известием – в эти дни он напряженно работал, собирая в единый кулак силы государства. Но вот сказать народу ему было нечего, не находил он тех единственных слов, которые единственные нужны были сегодня…
Спустя несколько дней, пишет в своей книге «Крепости неодолимые» Борис Акимович Костин, среди докладов о потерях, разрушенных и оставленных городах, сводках с заводов и тыловых частей Молотов обмолвился и о том, что 26 июня в кафедральном соборе Москвы патриарший местоблюститель, митрополит Московский Сергий, в присутствии множества собравшихся произнес проповедь, благословил народ и отслужил молебен «О даровании победы русскому оружию». Сталин поднял голову… Услужливый Берия достал из зловещей папки листок и положил перед Сталиным: «Послание Сергия, митрополита Московского и Коломенского, местоблюстителя патриаршего престола, пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви». После того, как члены ГКО разошлись, Сталин в руки Послание митрополита. Сталин напряженно вчитывался в текст, обороты речи которого живо вспомнились ему:
«Возлюбленные архипастыри, пастыри, монашествующие и миряне, верные чада Православной Церкви ! …В последние годы мы, жители России, утешали себя надеждой, что военный пожар, охвативший едва ли не весь мир, не коснется нашей страны, но фашизм, признающий законом только голую силу и привыкший глумиться над высокими требованиями чести и морали, оказался и на этот раз верным себе. Фашиствующие разбойники напали на нашу родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю. Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла Шведского, Наполеона. Жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз поставить народ наш на колени перед неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостностью родины, кровными заветами любви к своему отечеству.
Не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божией помощью он и на сей раз развеет в прах вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении, потому, что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном долге перед родиной и верой и выходили победителями. Не посрамим же их славного имени и мы – православные, родные им по плоти и вере. Отечество защищается оружием и общим народным подвигом, общей готовностью послужить отечеству в тяжкий час испытаний всем, чем каждый может. Тут есть дело рабочим, крестьянам, ученым, женщинам и мужчинам, юношам и старикам. Всякий может и должен внести в общий подвиг свою долю труда, заботы и искусства.
Вспомним святых вождей русского народа, например, Александра Невского, Димитрия Донского, полагавших свои души за народ и родину. Да и не только вожди это делали. Вспомним неисчислимые тысячи простых православных воинов, безвестные имена которых русский народ увековечил в своей славной легенде о богатырях Илье Муромце, Добрыне Никитиче и Алеше поповиче, разбивших на голову Соловья-разбойника.
Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла, и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она Небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг.
Если кому, то истинно нам нужно помнить заповедь Христову: «Больше сея любви никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя…»
Нам, пастырям Церкви, в такое время, когда отечество призывает всех нас на подвиг, недостойно будет лишь молчаливо посматривать на то, что кругом делается, малодушного не ободрить, огорченного не утешить, колеблющемуся не напомнить о долге и воле Божией. А сверх того, молчаливость пастыря, его некасательство к переживаемому паствой объясняется еще и лукавыми соображениями насчет выгод на той стороне границы, то это будет прямая измена родине и своему пастырскому долгу, поскольку Церкви нужен пастырь, несущий свою службу истинно «ради Иисуса, а не ради хлеба куса», как выражается святитель Димитрий Ростовский. Положим души своя вместе с нашей паствой.
Путем самоотвержения шли неисчислимые тысячи наших православных воинов, полагавших жизнь свою за родину и веру во все времена нашествий врагов на нашу родину. Они умирали, не думая о славе, они думали только о том, что родине нужна жертва с их стороны, и смиренно жертвовали всем и самой жизнь своей.
Церковь Христова благословляет все православных на защиту священных границ нашей родины.
Господь нам дарует победу.
Сергий, митрополит Московский и Коломенский»
О чем думал, читая Послание патриаршего местоблюстителя, великий вождь всех времен и народов ?.. Возмутило ли Сталина то, что опередил его с публичным выступлением глава духовной власти, уже казалось бы низложенной? А, быть может, силился вспомнить бывший Тбилисский семинарист прошения ектении, что читал вчера диакон кафедрального собора на молебне «О супостатах, находящих на ны» ? Редкий это молебен, последний раз читался в годы Отечественной войны 1914, переиначенной, впрочем, большевиками в «войну Империалистическую»… Но в те годы молодой Сталин уже взрывал сейфы банков и грабил пароходы, добывая деньги для РСДРП… Текущую пятилетку, которая должна была завершиться в 1942г., организация «воинствующих безбожников» Ярославского, вслед за «пятилеткой коллективизации» и «индустриализации», назвала «безбожной пятилеткой» - в планах советской власти было разрушение последнего храма и расстрел последнего попа… «Задерем подол матушке-России !» – хохотал Каганович, поворачивая рубильник «адской машинки», взорвавшей Храм Христа Спасителя - памятника воинам, павшим на первой Отечественной войне 1812 г. И вот теперь, будто возмездие, пришла еще одна война, которая вскоре тоже получит имя Отечественной - Великой Отечественной …
…Митрополит Сергий, как и любой священнослужитель тогда, готов был последовать вслед за своими сослужителями в жернова ГУЛАГа в любой момент. Он прекрасно понимал, насколько усугубил он свое опаснейшее положение этим Посланием. Но ведь он же сам и писал, что «недостойно молчать» пастырю, когда его слова ждет паства.
Митрополит Сергий… В прошлом – корабельный священник, горячий патриот России, он не оставил ее в годину революционных испытаний, мужественно и стойко перенес травлю и горечь многочисленных потерь среди священнослужителей, выстоял в нелегкой борьбе с обновленцами, сумел сохранить во многих колеблющихся верность Православной Церкви. Но теперь перед сложнейшим выбором встала Церковь. Дело не только в том, что многие годы с амвонов звучали слова о терпении, миролюбии, а сегодня честь и достоинство Родины требовали преодолеть сомнения, провозгласить праведность защиты Отечества. Сложнее было другое: в годы революции, стремясь сохранить Церковь, даже несгибаемый патриарх Тихон согласился на примирение с Советской властью, по сути - согласился на тысячи и тысячи добровольных, безвинных жертв «воинствующего атеизма».
Представляем ли мы, зная о поистине сатанинских масштабах предвоенных репрессий против Церкви, насколько велик был соблазн для митрополита Сергия со злорадством воскликнуть: «Вот вам Божья кара за ваши злодеяния!…» Но – нет. Истинный патриот и христианин, о котором в среде священников отзывались как об одном из «великих людей современности», остался верен своей совести архипастыря, готового до конца разделить со своим, пусть не всегда верным, народом все, до конца.
Прошел день, другой…Святитель продолжал носить сан, оставаться на свободе. А 3 июля по радио, собравшись с мыслями, к советскому народу обратился Сталин. Не суетливым, ни к чему не обязывающим, набившим уже оскомину партийным обращением «товарищи», или холодным молотовским «граждане и гражданки» начал Сталин свое обращение. Неожиданные, забытые, казалось бы, совершенно невероятные для коммунистического лидера, но при этом такие родные, священные слова услышал народ огромной страны: «Братья и сестры! К вам обращаюсь я, друзья мои…» Выступая на традиционном параде Красной Армии 7 ноября 1941 г., Сталин, словно вновь вторя митрополиту Сергию, впервые упомянул героев прошлого: "Пусть вдохновляет вас в этой войне, мужественный образ наших великих предков - Александра Невского, Димитрия Донского, Кузьмы Минина, Димитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова!". Невероятно! Вождь советского народа вспоминает великих князей, царских генералов, мало того – Святых поруганной Церкви. Трудно сказать, использовал ли Сталин сергиевскую "подсказку", но очевидные совпадения митрополичьего послания и сталинской речи налицо.
…Для подавляющего большинства народа Сталин был непререкаемым вождем, чьи портреты, вместе с марксом-энгельсом-лениным, будто иконы, теснились в каждом кабинете, цехе, классе, заполонили улицы. Но для многих он был и олицетворением крови, страданий и смерти… Но с этого момента всеобщая беда объединила народ, заставила забыть об обидах. И вновь золотом заблестели на плечах возрожденного офицерского корпуса погоны., Громили врага «тридцатьчетверки» танковой колонны «Дмитрий Донской» и «истребки» эскадрильи «Александр Невский», деньги на которые собирались в церковных приходах.. Начальник Генштаба, бывший царский генерал, Борис Михайлович Шапошников всю войну носил на груди образок святителя Николая-Чудотворца и начинал свой день горячей молитвой: «Господи! Спаси Россию и мой народ!» Маршал победы, Георгий Константинович Жуков всю войну возил под потолком своей машины Казанскую икону Божией Матери, а в конце войны, уже не боясь ищеек Берии, открыто заходил в храм. Пока священник М.Василевский молился у Престола о победе русского оружия, его сын, маршал А.М.Василевский громил врага на фронте…. …Когда рвутся снаряды, свистят пули – атеистов нет. Комбаты командовали: «Ну, с Богом, сынки!» С Богом… Священники получали боевые награды: «За оборону Москвы», «За победу над Германией»… Сталинскую премию получил митрополит Гор Ливанских Илия, который непрерывно, трое суток, молился в затворе Божией Матери и просил Ее открыть, чем можно помочь России. И откровение было явлено ему. Он связался с Советским правительством и передал ему все – потому то и оказалась в Сталинграде, среди немногих удержанных нашими бойцами домов Казанская икона Божией Матери – и мы отстояли Сталинград. Отсюда началось наше движение обратно, на Запад…
А после победы на войне, в Трице-Сергиевой Лавре встал на молитву инок Кирилл, совсем недавно носивший в миру такую простую фамилию – Павлов (ставшую известной на только сталинградцам, но и прогремевшую на всю страну…). Израненные воины заполняли вновь открывшиеся семинарии… Но все это было позже.
А пока… В послании Владыки Сергия были пророческие слова: «Господь нам дарует победу». И 3 июля 1941 г. Сталин обращаясь к своим братьям и сестрам, вслед за властью духовной, воодушевляя народ на победу, произносит это пророческие слова: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!»