В преддверии 75-й годовщины Великой Победы: из воспоминаний насельника Троице-Сергиевой Лавры архимандрита Варфоломея (Калугина).

"На Волге самыми страшными годами были 1935–39-е – довоенные годы. Мама вышла замуж в 1921 году, когда самый лютый голод свирепствовал. Всё выгребали из ларей, и в колхозы всех сгоняли – отнимали скот и всё, что было. Мама говорила, что голод доводил до людоедства, родители ели своих детей.

У мамы было 11 детей. Мои старшие братья и сестры – 7 человек – до меня родились и умерли во младенчестве до моего рождения. Чаще всего умирали от недостатка пищи.

Мама вспоминала: Петенька-братец скажет: «Хочу молочка…» А голод был: хлеба не было, не то что молока, – лебеду ели. Мама говорила, что у нее сердце кровью обливалось. А что она может ему дать? Ничего нет. Вот такие времена жуткие.

Мой прадед умер в 1919-м году. Он был сильней коня – богатырь. Ну, конечно, он от недоедания умер: пищи не было – как раз те самые времена были тяжелые.

Отец в войну работал в трудовой артели в Бузулуке Оренбургской области, рядом с Сорочинском. Артель находилась в бывшем монастыре, насельницы которого в церкви в Сорочинском служили.

Артель производила гильзы для фронта – что-то в этом роде. У меня еще возраст был такой, что особенного интереса я к этому не проявлял и особо не расспрашивал. Это было в 1941-м, а в 1945 году я уже во 2-м классе начальной школы учился.

Перед войной мальчишки играли в военные игры, и стариков это очень озадачивало: «Ох, это не к добру. Обычно через детей Господь пророчествует». И действительно, весна прошла – летом война началась. ...А я кресты делал, из веточек, и все вокруг понимали, что это не просто шалость детская, а что-то пророческое, мистическое.

Ходил в школу в 1-й класс, помню, плакаты разные патриотические были. Проходили составы разные товарные, в них – обломки техники военной, самолеты; привозили их, разгружали у нас, в Сорочинском; трофеи с полей битвы привозили, в т. ч. и самолеты. Игрушек тогда не было, поэтому от самолета какие-то детали игрушками нам были.

Когда война кончилась, иду я в школу, а все кричат: «Сегодня не учимся! Идем домой! Сегодня День Победы!»

Я поступил в Саратове в семинарию в 1951 году. В 53-м Великим постом, ближе к весне (5 марта по нов. ст. – примеч. ред.), Сталин умер – я был во 2-м классе семинарии. Патриарх дал указание отслужить панихиду по новопреставленному. Святейший понимал, что Сталин каким-то образом обратился к Церкви, и сразу священников стали выпускать, свободу дали, служить стали. Это при Сталине всё было. Вот такие времена были…"